Из "гербария" странной памяти
Вдруг, цветочек сухой выпадает...
Он служил закладкой в «Есенине».
Я забыла почти, но он знает…
Как читала, смеясь, «Шагане»
И в саду распевала «Саади»…
Но простой василёк полевой
Засушила тех строчек ради,
Что открыли наивной девчонке
Первородный ужасный грех…
«Покатились глаза собачьи,
Золотыми звёздами в снег…»
Великодушие
31 октября 2011. : ilonka
"НАМ до собак .... ЕЩЁ РАСТИ , чтоб вровень встать с ИХ БЛАГОРОДСТВОМ...А им, ... вовек, не доползти до ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СКОТСТВА !!!." ......А.Розенбаум
Я заприметила их ещё прошлым летом – странную пару домашних, породистых собак, уже какое-то время живущих на улице. Одна - лохматая, белая, похожа чем-то на болонку, только большая, как терьер, с тонким красным ошейником. Вторая, скорее всего, из породы бойцовских, белая, гладкошерстная с большими тёмными пятнами и чёрным широким ошейником.
Пару раз в день они прибегали к остановке, обнюхивали всех прохожих и людей, выходящих из маршруток и троллейбусов. Лохматый пёс иногда неожиданно становился на задние лапы, а передними пытался достать до груди остановившегося перед ним человека. Так он, наверное, хотел установить контакт или просто попрошайничал. Чаще всего, в карманах прохожих было пусто. Но иногда им давали печенье или кусок недоеденной булки.
Пару раз в день они прибегали к остановке, обнюхивали всех прохожих и людей, выходящих из маршруток и троллейбусов. Лохматый пёс иногда неожиданно становился на задние лапы, а передними пытался достать до груди остановившегося перед ним человека. Так он, наверное, хотел установить контакт или просто попрошайничал. Чаще всего, в карманах прохожих было пусто. Но иногда им давали печенье или кусок недоеденной булки.
Рябая собака держалась чуть в стороне. Она терпеливо ждала, пока Лохматый обнюхает всех идущих. После этого они вместе убегали в сторону крытого рынка, где, скорее всего, добывали себе пропитание.
Надо сказать, что бездомных собак в нашем центральном районе было немало. Но все они уже родились на улице, смогли выжить и были вполне адаптированы к жёстким условиям такой «собачьей» жизни. Частенько, по ночам, такие бродяжки сбиваются в стаи и гоняют кошек, уснувших где-то между гаражами или на помойке. Одну такую мне удалось буквально «отлить» водой, когда псы уже почти рвали её на части во дворе, под окнами. Схватив полное ведро с водой, я быстро открыла лоджию и вылила всю воду на эту лающую и мяукающую «кучу малу». Кот, воспользовавшись паузой, мгновенно заскочил на дерево,а собаки убежали восвояси.
С некоторых пор, я дала себе слово, не прикармливать бездомных кошек и собак возле своего дома. Не надо приручать животное, давать ему надежду, тем более, что потом уедешь и уже не сможешь приносить ему еду. Конечно, на улице можно дать бедняге сосиску, но потом быстро уйти, чтобы она не успела запомнить твой запах.
Но иногда бывает просто невыносимо смотреть на выброшенных или потерявшихся домашних питомцев. Они совсем не приспособлены, растеряны и до такой степени несчастны, что наблюдать за ними без слёз сострадания просто невозможно.
Опустившийся, пьющий бездомный человек очень часто сам выбирает такой путь в своей жизни. А выброшенное животное ни в чём не повинно, ни в чём…
Так вот, эту странную парочку собак я видела и поздней осенью и как-то один раз зимой, после самых сильных морозов. Значит, выжили, не пропали, молодцы!
«Весной будет легче и ночлег найти и пищу»,- радовалась я.
Лохматый стал теперь ещё больше, шерсть сбилась в комки, и красный ошейник едва просматривался на грязной шее. Рябая собака, напротив, не казалась теперь такой большой, её бока заметно округлились, а соски увеличились и набухли.
Вот это да! Значит Лохматый готовится стать папой. То, что это кобель, теперь уже не вызывало никаких сомнений. Они бегали в поисках еды по старому маршруту, не забывая навестить «свою» остановку. Пока он обнюхивал и попрошайничал, Рябая зашла на газон под окнами и стала жадно поедать свежую, только что зазеленевшую траву.
Умница, знает ведь, где сейчас витамины! Какие же будут у них щенки? Трудно даже себе представить такую помесь…
Я метнулась к холодильнику.
- Только один разок покормлю и всё. Больше никогда, обещаю…
Схватив кусок варёной колбасы, помчалась на лоджию, позвала Рябую и стала бросать кусочки прямо на газон. Она заглатывала их целиком и внимательно смотрела снизу вверх прямо мне в глаза. Я отводила свой взгляд в сторону…
- Прости, прости... ешь, ешь…
Вскоре с остановки прибежал Лохматый. Он стоял и смотрел, как Рябая проглатывала колбасу. Иногда поглядывал на меня,- мол, давай, подбрось ещё. Я прицелилась, и кусочек упал прямо возле его носа. Он понюхал, задержал дыхание, облизнулся и отвернулся в сторону. Он не съел кусочек сам, а подождал пока подойдёт Рябая.
Она подбежала, Лохматый лизнул её пару раз в мордочку и потом просто стоял и смотрел, как она съедала его кусок...
Слёзы душили, застилали глаза. Закрыв лоджию, чтобы не услышали соседи, я опустилась на корточки и заплакала - не столько от отчаянья, сколько от такого великодушия, проявленного животным…
Через стекло, краем глаза, я увидела убегающих в даль моих замечательных собак – Благородного и Мамочку…
Они теперь выходили на поиски пропитания по очереди. Ближе к ночи Благородный один пробегал по своему старому маршруту, не забывая завернуть к остановке, где его, наверное, когда-то "высадили". Мамочка оставалась ждать, она чувствовала, что далеко уходить нельзя, щенки могут появиться со дня на день.
Думаю, что они обосновались неподалёку, где-то под мостом, в укромном логове, поближе к людям. Больше всего я боялась, что стая бездомных собак, которые делают свои ночные набеги на кошек, расправится и с этой беззащитной парочкой.
Но я ошибалась. То, что мне довелось увидеть, окончательно убедило меня: люди иногда хуже собак, злее и безнравственнее.
Теперь я чаще выходила на лоджию, где припасла пакетик с едой и поглядывала - не появится ли Мамочка. И она пришла под вечер на газон, опять выбирала сочную молодую траву, которая, возможно, нужна была ей сейчас больше, чем пища.
Было ещё совсем светло, и я рассмотрела, что соски её стали больше, а в глазах появилась тревога и ожидание.
- Скоро ты станешь настоящей Мамочкой!
Первый помёт обещал быть "урожайным", она стала неповоротливой и неуклюжей, и от этого ещё более незащищённой. Особенно, когда рядом не было его, Благородного.
Я поспешила покормить её, сбросила вместе с пакетиком на газон припасённую еду. Как вдруг, неожиданно, просто молниеносно и совершенно непонятно откуда, на газоне появилась, уже хорошо известная мне по набегам на кошек, свора собак. Они окружили Мамочку, которая только начала есть. Я приготовилась к самому страшному и замерла в полной готовности придти ей на помощь - ведро с водой стояло здесь, неподалёку...
Вожак, самый крупный пёс стаи, чем-то напоминавший настоящего волка, сразу же стал нервно обнюхивать Мамочку. Она слабо виляла хвостиком, слегка опустив голову. Остальные "рассыпались" по газону или стояли , принюхиваясь к пакету с едой и, повизгивая от нетерпения, ждали команды главного.
Он как будто сразу и всё понял, приветственно завилял ей в ответ хвостом и, прихватив косточку, выпавшую из пакета, побежал прочь, уводя за собой стаю. Пёс, убегавший последним, попытался украсть у Мамочки еду из пакета, но она не замедлила оскалить зубы и зарычала так громко, что я теперь уже нисколько не сомневалась - она постоит и за себя и за будущих щенков.
Вожак спешно уводил свою стаю с газона. Он знал, что люди могут давать еду, но они могут и накинуть удавку и выстрелить в спину...
Меня не было целый месяц. По скайпу мне сообщили, что Мамочку видели уже без живота, исхудавшую и с огромными, отвисшими почти до земли, сосками. Она появлялась ненадолго одна, у остановки и на газоне.
Когда я приехала, то стала целенаправленно её высматривать. Три дня я выходила на лоджию практически каждый час, но безрезультатно. Наконец, очередным утром, я случайно выглянула в окно и увидела её совсем одну на той же остановке. Она внимательно смотрела на женщину, которая ждала троллейбус, принюхиваясь к её сумке. Я позвала: «Мамочка! Мамочка! Ко мне!»
Потом поняла, что кричать громко «Мамочка», не очень-то прилично, да и откуда ей знать, что её теперь так зовут, и стала свистеть, чтобы обратить на себя её внимание. Она услышала сразу и рванула ко мне так быстро, как только могла.
Я стояла у открытой фрамуги с пакетом еды, она смотрела мне прямо в глаза снизу-вверх. Мы радостно поприветствовали друг друга. Еду теперь я сбрасывала на газон частями, чтобы она всё находила и не спеша пережёвывала. Пока она выискивала упавшие в траву кусочки и косточки, я увидела, что ошейник на ней стал сидеть намного свободнее, и что он не чёрный, как мне раньше казалось, а скорее защитного цвета. Но самое главное - я различила на нём какие-то цифры! Неужели номер телефона???
Я сильно заволновалась, пытаясь использовать всю свою врождённую «дальнозоркость» с дополнительными очками вместе! Но она, то задирала голову вверх, то сильно наклоняла её в траву.
Так в попытке увидеть что-то на ошейнике я скормила ей все запасы, но смогла различить только три цифры.
Чтобы запомнить номер своего мобильного мне потребовалось больше трёх лет. Здесь я фантастически преуспела! Три заветные цифры за 10 минут!
Потом я всё-таки решилась спуститься к ней. Пока шорты и домашние тапочки сменила на джинсы и сандалии, которые оказались тут же неподалёку, Мамочка, теперь вполне сытая и довольная, поспешила прочь, наверное, кормить своих щенков, а может только попить к ближайшему водоёму.
Где же Благородный? Может остаётся со щенками, пока она уходит кормиться… Надеюсь...
Я стояла и смотрела ей в след, вдыхая пьянящие ароматы цветущей сирени, и благодарила Бога, что Мамочка осталась жива и теперь у неё появилась надежда…
То, о чём я узнала сегодня, конечно, не могло не обрадовать, но почему-то горечи на душе не стало меньше.
Больше месяца Благородного вообще никто не видел на остановке. Мамочка появлялась там одна каждый день. Она выглядела, как может выглядеть только что родившая и потерявшая любимого, - растерянной, несчастной, оставленной. Её необыкновенные печальные глаза красноречиво свидетельствовали об этом.
Можно было только догадываться, что же с ним могло случиться. Две версии оставались для меня самыми правдоподобными: его нашли и забрали люди, или он погиб, защищая свою семью…
- Господи! Почему только я всё это вижу? Ведь тут живут сотни, тысячи людей.
Но Богу угодно, чтобы это было в моей жизни, теперь я в этом нисколько не сомневаюсь.
Вот и сейчас за пару минут подтвердилась моя первая версия, и я успела всё увидеть и понять! А могла же быть в это время где угодно, да хоть за компом или на пробежке…
Но именно в этот момент я была дома и увидела, как на поводке вели Благородного.
Молодая девушка сильно натягивала новый поводок, а он всё хотел к остановке, поворачивал и вытягивал шею, на которой теперь был новый ошейник.
Он нюхал по очереди воздух и землю, потом замирал и снова сосредоточенно нюхал.
Я узнала его сразу по манере крутить головой, как бы осматриваясь. Теперь, вымытый и с подстриженной шерстью, он стал выглядеть как-то слабее, неувереннее что ли…
«А как же Мамочка? Как же щенки?» - крутилось у меня в голове. А, может быть, я просто читала его мысли. Ведь зачем-то же я увидела его сегодня.
Он точно искал её, чуял и вдыхал оставшийся её запах и надеялся, что ещё встретит именно здесь, на остановке, где они когда-то были вместе…
Натянув поводок, и громко окликнув по имени, девушка увела его по ступенькам, вниз, скрывшись из поля моего зрения.
Шум проходящих машин и гомон улицы заглушили его новое имя.
Но для меня он так и останется Благородным… Навсегда…
Чтобы в следующий раз прочитать номер телефона на ошейнике Мамочки, я заранее приготовила и расчехлила дедушкин трофейный бинокль. С ним-то уже наверняка…
Но Мамочка долго не появлялась на газоне днём, а вечером, быстро «отметившись» на остановке, сразу же убегала к щенкам.
Спустившись пару раз вниз и не застав её на месте, я приняла для себя решение – не вмешиваться в течение событий.
Допустим, я прочитаю номер телефона, позвоню, сообщу, где её можно чаще всего увидеть. Не стану же я пересказывать им всю «жизненную» историю Мамочки без них…
Хозяева, возможно, могут найтись и даже забрать её. А что будет тогда со щенками? Станут ли они их вообще искать, а тем более забирать? Не знаю, не думаю…
Для Мамочки достаточно уже одной потери, Благородного… Остаться ещё и без щенков…
«Пусть всё будет, как будет!» - решила я, но бинокль всё-таки оставила лежать расчехлённым…
Прошла целая неделя с тех пор, как я кормила её последний раз на газоне. Я, уже почти автоматически, каждый час выглядывала с лоджии на остановку, ступеньки и газон. А пакет, с собранной для неё едой, начинал переполняться куриными косточками…
Наконец, она появилась такая же истощённая, худая и замученная -кормящая Мамочка!
Что-то особенно изменилось в её облике. Я вдруг, с неожиданной для себя радостью, обнаружила, что на ней нет ошейника!
Господи! Наверное, она его стащила с себя сама или потеряла, пробираясь к воде через кусты… А может это сделали люди... Он же свободно болтался у неё на шее, особенно, когда она ощенилась и сильно похудела.
Я сразу же притащила пакет с едой, долго-долго кормила её и тихонько рассказывала историю о Благородном, который помнит и её и щенков…
Она внимательно смотрела на меня снизу вверх и заслушавшись, иногда пропускала упавшие в
траву кусочки…
Автор: Алла Войцеховская