Они холодные, как скользкие ужи,
Сияют сталью в лунном свете.
Подальше пальчики свои держи.
Следи сама, их не волнуют дети.

Смотри, по лезвию ходить не смей
� на крови своей не ворожи.
С тупыми дела вовсе не имей,
А чувствами своими дорожи.

Запомни, верить красоте нельзя!
Они таят в себе так много лжи.
Наотмашь ранят, могут и скользя...

Мужчины что ли? � ещё... ножи...

***

 Осталась у пожилых людей в этом городе привычка называть улицы «линиями», а магазины «номерами». Когда-то это было нормой, а сейчас только старожилы скажут вам, как пройти в «Тринадцатый» на первой линии.
�менно там и работал Коган мясником. Никто не звал его по имени. Все просто говорили: «Сходи к Когану, купи булдыжку на холодец».
Он знал своё дело отлично. Топор и нож в его руках выглядели вполне эстетично, если бы не измазанный кровью халат. Он напоминал о драматичности его специализации в торговле и, всякий раз, давал  шанс разгораться в воспалённом мозгу покупателя, различным фантазиям на эту тему.
Как всякий уважающий себя мясник, Коган женился на красивой умнице Ларочке, маленькой, но такой ладненькой. Он приносил «деньги в дом» в основном, конечно, мясом и с удовольствием покупал жене шубки, сапоги и сумочки. Они жили в центре, у них всё было, как у всех: меняли мебель и ковры, стиральные машины и холодильники по мере износа. Потом у них родилась девочка, �рочка, она быстро выросла и уже могла ходить в садик.. � вот тогда-то всё и началось. Ларочка вдруг захотела работать юристом, она же была умненькая, и ей тогда сильно надоели пелёнки, молочная кухня и приторный запах мяса в квартире.
В общем, она пошла-таки тогда работать юристом. А Коган по-прежнему точил ножи и топоры в подсобке и не мог понять, чего ж ей не хватает.
Он был ревнивым, хотя точно знал себе цену. А Ларочка тогда  расцвела ещё больше, когда вышла на работу. Маленькая, аппетитная такая, вкусная и зрелая, как вишенка…
Ну и пошли упрёки, скандалы, слёзы, разборки.
Ларочка не просто обижалась, а вынашивала план бегства от Когана. Однажды, когда он не сдержался и в порыве ревности дал ей пощёчину, она решила, что теперь точно уедет.
Туда в то время ездили все, кто хотел заработать на старость или начать свою жизнь заново. Взяв с собой �рочку и всё самое необходимое, она села в поезд, который увёз её из огромной, загромождённой мебелью квартиры, в неизведанные дальние дали.
Коган сначала обиделся, затаился, а потом, подумав, простил всё и просил вернуться, потому что сильно скучал по своим Ларочке и �рочке.
Но жизнь там кипела перспективами, увлекала неожиданными поворотами, давала понять, что именно это и есть жизнь!
Ларочка хорошо зарабатывала, �рочка была под присмотром, что ещё надо?
Мужчины не давали ей прохода. Она флиртовала, влюбляя в себя и зрелых и совсем юных, но сама как-то голову не теряла. Не довелось ей полюбить, как в книжках,  и то, как сильно Коган её любил, совсем не понимала тогда.
Однажды молодой ухажёр, азербайджанец, позвонил в дверь поздно ночью. Она уже отпустила няньку, �рочка спала на софе  в обнимку с плюшевым медвежонком, которого на Новый год прислал ей Коган.
Ларочка открыла дверь, просто чтобы он не трезвонил и не разбудил �рочку. Он  ввалился в прихожую, ухмыльнулся, обнажая злотые зубы.
 - Ну что, я тебе говорил, что зарежу? Ты не поверила?
Он достал из-под куртки нож и провёл по лезвию пальцем. Ларочка совсем не боялась ножей. У  Когана было их с полсотни, всяких: маленьких и больших, острых и тупых…
Но Коган их брал только на работу.
Она привычно повернулась к зеркалу и уже в отражении увидела, как исказилось злобой его утончённое восточное лицо. Он закрыл глаза, до крови закусил губы и ринулся на Ларочку. Она  только успела повернуться, чтобы с силой оттолкнуть его, когда тонкое лезвие вошло по рукоять в мягкую плоть… �рочка, проснувшаяся от громкого крика, в это роковое мгновение  оказалась между Ларочкой и необратимо занесённым над ней ножом.
Коган тогда похоронил �рочку, оставил Ларочке  свою квартиру, чтобы жила…
Он уже не рубил мясо, а проигрывал в карты нажитое добро, ни о чём не жалея.
Ларочка ещё раз попыталась начать сначала. Вышла замуж за хорошего русского мужчину, который не ревновал и не бил, но пил горькую запойно, месяцами. А придя в себя, начинал ремонтировать квартиру, стирать шторы и чистить ковры с таким остервенением, что Ларочка почти смирилась с его запоями и, подумав,  родила дочку.
А муж однажды не вернулся к ней после очередного запоя. Она не стала искать, надоел он ей, как «горькая редька».
Ларочка через время продала квартиру и уехала в �зраиль. Ей тогда очень хотелось жить в Америке, но выехать получилось только туда. Теперь у неё две внучки – Ларочка и �рочка. Зять, азербайджанец, работает мясником в центральном гастрономе Хайфы.

А Коган так больше никогда и не женился. «А зачем?»- отшучивался он.
-  Кто даст гарантию, что в каждой следующей жене вы со временем не обнаружите всех недостатков первой, но уже вряд ли найдёте её достоинства…
Он  стал философом…мясник Коган.


Автор: Алла Войцеховская